Диалектика «слияния» и «дистанцирования»
13.10.2016
До последнего занавеса мы так и не узнаем, что же притаилось за этой загадочной обмолвкой. Но в чеховском мире и не в этом вовсе дело, - здесь фрейдовская психоаналитическая методология мало что способна объяснить, поскольку герои сами выкладывают свое «нутро» и не дают повода подозревать их в сокрытии каких-либо «сюжетов». Менее всего они воспринимаются как явление, ибо явление обычно тянет за собой сущность, т. е. то, что там, позади, в глубине и т. д. У чеховских героев всего этого нет. Дядя Ваня блефует. Он унижен, и ему до зарезу нужна тайна - «возвышающий обман». И он сочиняет тайну, и мы видим ее на его устах. Не для рассекречивания она, не для хитроумных следовательских манипуляций. Она дана, и этим все сказано. Тут не расшифровка требуется, а живое приятие страданий человека, ошеломленного собственным бессилием и житейской неумелостью. Вы думаете читать сейчас не модно? А вот и нет. В настоящее время большой популярностью пользуются электронные книги. С ними процесс чтения стал еще более комфортным и доступным.
Диалектика «слияния» и «дистанцирования» - не параграф эстетической программы, а реальная циркуляция и обращение чеховской художественной мысли. Чехов вручает персонажу карт-бланш, отпускает его на волю - в стихию «самовыражения». Но и персонаж, со своей стороны, словно бы тоже отпускает на волю... автора: его, автора, невмешательство в труды и дни героя становится способом умножить дистанцию - пространство «отрешенного» созерцания сюжета и его инициаторов. Драма сама себя творит, - более того, она творит также и автора, перестраивая его сознание в плоскости, стихийно сложившейся уже по ходу драматического действия. Это ведь чеховский завет: «...выбрасывать себя за борт всюду, не совать себя в герои своего романа, отречься от себя хоть на '/г часа». Правда, практически такого рода усилие - не сказаться - в конце концов тоже форма авторской (от противного) активности. Герои брошены в стихию самодвижения, покинуты богом - своим создателем, и это - парадоксально ощутимый момент пребывания автора в тексте. Дистанцируясь от «предмета», он обретает возможность эстетически его завершить, «обрамить» (М. Бахтин), - обуздать материал, накопленный на «ступени» вживания.
25.10.2015 Яростный протест
25.10.2015 Спектакль «Чти отца своего»
25.10.2015 Сила инерции
25.10.2015 Спектакль «Джордано Бруно»
25.10.2015 Обостренное восприятие театром 60-х годов нравственных уроков
25.10.2015 Материал чеховской драматургии
25.10.2015 Глубокая человечность образов трагедии
25.10.2015 Нервные и страстные монологи
25.10.2015 Условность исполнительских приемов
25.10.2015 Мудрость Абая
|
